Кто разработал первый советский радиолокатор пегматит

Герой Социалистического Труда

Рязанский Михаил Сергеевич

05.04.1909 — 05.08.1987

Герой Социалистического Труда

Даты указов

Орден Ленина № 318769

Памятники

Рязанский Михаил Сергеевич – директор и главный конструктор Научно-исследовательского института № 885 Министерства радиотехнической промышленности СССР, член-корреспондент Академии наук СССР.

Родился 23 марта (5 апреля) 1909 года в городе Санкт-Петербурге. Из семьи служащих. Русский. Детство провёл в Баку по месту работы отца.

С 1923 года жил и учился в Москве. В 1926 году окончил среднюю школу. Ещё в школьные годы увлёкся радиоделом, вёл школьный радиокружок, затем секцию радиодела при городском комитете комсомола. С 1926 года — техник в Обществе друзей радио, одновременно на комсомольской работе в Москве. Имел значительные достижения как коротковолновик-радиолюбитель.

С 1928 года — старший лаборант Нижегородской радиолаборатории имени В.И. Ленина (в те годы — ведущая научно-конструкторская организация в области радиодела в СССР), принимал участие в создании военных радиостанций. В 1930 году осужден к 1 месяцу исправительных работ за «небрежное отношение к государственному имуществу» (причина — сгоревший вагончик с радиоаппаратурой).

С 1931 года учился в Ленинградском электротехническом институте имени В.И. Ульянова-Ленина, одновременно работал в Особом техническом бюро (ОСТЕХБЮРО, разрабатывало системы радиосвязи для ВМФ). По состоянию здоровья вынужден покинуть Ленинград, в 1933 году перевёлся в Московский энергетический институт имени В.М. Молотова (факультет связи), который окончил в 1935 году.

Ещё с 1934 года начал работу в НИИ-20: старший инженер, начальник лаборатории, начальник отдела. Вёл работы по исследованию систем радиообнаружения самолётов, проблемами дистанционного управления военной техникой. Член ВКП(б) с 1940 года.

В годы Великой Отечественной войны работал в НИИ-20 (передан в Народный комиссариат электропромышленности СССР) над созданием первых советских серийных радиолокационных станций. Главный конструктор первого советского радиолокатора дальнего обнаружения «Пегматит», принятого на вооружение и успешно применявшегося в боевых действиях.

В 1945-1946 годах в составе большой группы учёных был направлён в Германию для розыска оборудования и документации ракет «Фау» и германской ракетной промышленности, работал в институте «Нордхаузен» с С.П. Королёвым, В.П. Глушко и другими. С декабря 1946 года — главный инженер и заместитель директора НИИ-885 Министерства промышленности средств связи СССР. С 1951 года — главный инженер НИИ-88 Министерства вооружения СССР.

В июне 1952 года был переведён в центральный аппарат министерства и назначен начальником Главного управления по ракетной технике Министерства вооружения СССР, член Коллегии министерства.

В 1953 году по личной просьбе освобождён от этой должности и назначен заместителем директора по научной работе Научно-исследовательского института приборостроения, в котором трудился 33 года. В 1978 году институт преобразован в НПО «Радиоприбор», в 1990-х годах — в ФГУП «Российский научно-исследовательский институт космического приборостроения». С 1955 года М.С. Рязанский — директор и главный конструктор института, затем первый заместитель генерального директора института, с 1965 года — заместитель директора по научной части — главный конструктор.

С конца 1940-х годов — один из ведущих создателей систем автономного управления и комбинированных систем управления первых советских баллистических ракет. Вошёл в состав Совета главных конструкторов, возглавляемый С.П. Королёвым, успешно завершил работы по созданию системы радиоуправления ракеты-носителя Р-7. Он же создавал приборы управления для запуска первого в мире искусственного спутника Земли и для запуска первого в мире человека в космос.

За заслуги в деле создания дальних баллистических ракет указом Президиума Верховного Совета СССР (с грифом «совершенно секретно») от 20 апреля 1956 года Рязанскому Михаилу Сергеевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Продолжая плодотворную научную и конструкторскую деятельность, в 1960-1970-х годах Рязанский стал ведущим конструктором систем управления космических автоматических аппаратов для исследования луны, Марса и Венеры, пилотируемых космических кораблей «Восток», «Восход», «Союз». Под его руководством создавались уникальные наземные и морские командно-измерительные комплексы для управления полётами космических кораблей, единая система управления одновременной работой нескольких спутников для исследования природных ресурсов Земли, международная космическая система обнаружения терпящих бедствие КОСПАС-САРСАТ.

В 1986 году перешёл на работу в Министерство общего машиностроения СССР.

Жил в городе-герое Москве. Скончался 5 августа 1987 года. Похоронен на Донском кладбище Москвы.

Автор свыше 150 научных работ по теории и практике создания радиотехнических систем.

Член-корреспондент Академии наук СССР (1958). Доктор технических наук (1958). Профессор. Член комиссии Академии наук по разработке научного наследия пионеров освоения космического пространства (1979-1987).

Награждён пятью орденами Ленина (20.04.1956, 8.04.1959, 17.06.1961, 4.04.1969, 5.04.1979), орденом Октябрьской Революции (26.04.1971), двумя орденами Трудового Красного Знамени (17.09.1975, 14.01.1985), орденом Красной Звезды (20.01.1944), медалями.

Ленинская премия (1957). Сталинская премия (1943).

Бюст учёного установлен на космодроме Байконур в Казахстане. Мемориальные доски в его честь установлены в Московском энергетическом институте, на территории ФГУП «Российский научно-исследовательский институт космического приборостроения» (Москва, 2009).

Источники

Военный энциклопедический словарь РВСН. ‒ Москва, 1999.

Космонавтика и ракетостроение России. Биографическая энциклопедия. Москва, 2011.

Отечественная радиолокация. Биографическая энциклопедия. Москва, 2011.

Связь России. Биографическая энциклопедия. Москва, 2008.

Советская морская радиолокация в Отечественной войне

Радиолокация как новое научно-техническое направление возникла в Советском Союзе еще в начале тридцатых годов. Ее появление обусловлено необходимостью повысить надежность ПВО страны, так как в условиях бурного развития авиации традиционные средства наблюдения — оптические визиры, бинокли, дальномеры, звукоулавливатели и прожекторы — становились малоэффективными. Нужны были приборы, способные обнаруживать самолеты и следить за ними в любое время суток и в любой метеорологической обстановке.

Разработкой средств радиообнаружения воздушных целей руководили талантливые советские ученые и инженеры П. Ощепков, Д. Стогов, Ю. Кобзарез и другие. Опыты по радиообнаружению самолетов начались в 1934 году, а к июню 1941-го было создано уже несколько образцов радиолокационных станций.

Первая из них — РУС-1 (радиоулавливатель самолетов первый), получившая название «Ревень», испытывалась в 1937 году под Москвой. Она представляла собой станцию непрерывного излучения и позволяла обнаруживать воздушные цели при пересечении ими определенного рубежа. На вооружение РККА ее приняли в 1939 году. Боевую проверку РЛС прошла под Ленинградом во время Зимней войны (1939-1940 гг.). К началу Отечественной войны было изготовлено 45 установок РУС-1, которые работали в основном в системе ПВО на Дальнем Востоке и Закавказье.

В 1937 году испытали радиолокационную станцию и другого типа — подвижную импульсную РЛС РУС-2 («Редут»). Применение РУС-2 на Карельском перешейке во время войны с Финляндией показало ее хорошие боевые качества. Станцию приняли на вооружение. Создание импульсной РЛС явилось шагом вперед в развитии радиолокационной техники. Она не только обнаруживала самолеты на дальностях более 100 км, но и непрерывно определяла их координаты, а также контролировала местоположение целей и следила за динамикой текущей воздушной обстановки. Использование РУС-2 коренным образом изменило организацию воздушного наблюдения и значительно повысило эффективность ПВО в целом. К началу войны промышленность выпустила 10 комплектов таких РЛС.

В мае 1941 года успешно прошла испытание улучшенная одноантенная модификация этой станции, получившая наименование «Пегматит» (РУС-2с). Из-за начавшихся боевых действий выпуск опытной партии РУС-2с задержался до первого квартала 1942 года. К серийному производству приступили несколько позже.

Велись в нашей стране работы и по созданию самолетных РЛС. В начале 1941 года провели испытания РЛС «Гнейс-1» на базе, которой в 1942-ом была создана и затем смонтирована на самолетах Пе-2 и Пе-3 РЛС «Гнейс-2».

Радиолокационные средства разрабатывались также и для нужд противовоздушной обороны, кораблей и пунктов их базирования. На основе задания командования ВМФ осенью 1939 года под Севастополем испытывались станции РУС-1 и РУС-2 с целью определения возможности их использования в системе ПВО военно-морских баз. Было установлено, что станция РУС-1 может успешно применяться в системе ПВО ВМФ. Однако лучшие результаты показала РЛС РУС-2, обнаруживавшая воздушные цели на дистанции до 110 км. При размещении на уровне моря РЛС обнаруживала и надводные корабли на дальностях 20-25 км. Но из-за больших отражений радиоимпульсов от гор, надежность сопровождения надводных целей была невысокой.

В связи с ростом опасности нападения Германии на СССР командование ВМФ считало необходимым форсировать оснащение сил флота радиолокационной техникой. Было решено вооружить части ПВО флотов станцией РУС-2, а на ее базе разработать вариант аппаратуры с учетом особенностей эксплуатационных условий на корабле: повышенной влажности, качки, значительного удаления антенны от рабочей аппаратуры и т. п. Первую корабельную РЛС «Редут-К» установили в мае 1941 года, и испытали на крейсере «Молотов» в акватории Черного моря.

К началу Великой Отечественной войны на Черноморском флоте имелось пять отечественных РЛС обнаружения самолетов (две РЛС РУС-2 в районе Севастополя, две РУС-1 на Таманском полуострове и одна «Редут-К» на крейсере «Молотов»), на Северном флоте — девять РЛС типа РУС-1. В системе ПВО Балтийского флота (в основном в районе Ленинграда и Кронштадта) находились станции РУС-2.

Интенсивное вооружение сил ПВО флотов и кораблей радиолокационными станциями началось со второй половины 1942 года. В достаточно короткие сроки были созданы и поступили на корабли более совершенные РЛС обнаружения воздушных целей «Пегматит-2М», варианты станций для морской авиации «Гнейс-2М», «Гнейс-5М», корабельная РЛС «Гюйс» и ее модификации, а также самолетные радиолокационные приборы опознавания, РЛС управления огнем зенитной артиллерии типа СОН-2от.

В 1944 года на крейсере «Молотов» провели опытную эксплуатацию РЛС управления артиллерийским огнем «Марс-1». На вооружение кораблей она была принята под названием «Редан-1». В это же время на одном из кораблей Тихоокеанского флота испытывалась РЛС управления стрельбой реактивными снарядами.

В совершенствовании радиолокационной техники в годы войны активное участие принимали специалисты флотов. Своими инициативами и творческим подходом к работе они способствовали повышению эффективности применения сил ПВО. Так, уже в ходе боев за Севастополь инженеры Б. Лебедев и В. Сивцов, используя запасные блоки и детали, переделали двухантенную береговую РЛС РУС-2 в две одноантенные. Обе станции показали высокую эксплуатационную надежность и хорошие тактико-технические характеристики. После оставления нашими войсками города, одна из них использовалась в районе Новороссийска, другая — Геленджика. Работа Б. Лебедева и В. Сивцова была удостоена государственных наград.

На севере при внезапном переходе фашистскими войсками советской границы часть развернутых вдоль нее РЛС РУС-1 уничтожили, а остальные РЛС демонтировали. Для наблюдения за воздушной обстановкой на подходах к Мурманску осталась лишь одна РЛС РУС-2, потенциальные возможности которой из-за тяжелых условий эксплуатации и напряженной работы постепенно снижались. Понимая важность обеспечения надежной ПВО сил и объектов флота, военный инженер А. Волжин, начальник РЛС Петрушин и инженер-эксплуатационник Сарычев создали вполне боеспособную станцию «Роза».

К концу войны отечественная промышленность выпустила более тысячи комплектов радиолокационных станций различного назначения. К маю 1945 года на Северном флоте имелось свыше 100 береговых, 120 корабельных и самолетных РЛС, на Черноморском — около 140 единиц различных типов. Большое число РЛС находилось на кораблях, самолетах, и в береговых частях Балтийского и Тихоокеанского флотов. Почти все самолеты морской авиации были оснащены приборами радиолокационного опознавания. Конечно, часть радиолокационной техники получили и от союзников по ленд-лизу.

Бывший радиометрист линкора «Севастополь» Л. Бурд вспоминал: «Не было такого случая, чтобы станции хотя бы на час оставались не в строю. Для моряков, обслуживающих РЛС, стало правилом — никогда не уходить с поста, пока техника неисправна. Любое боевое повреждение устранялось немедленно, за время войны никто не произнес слов «не знаю», «не умею». Материальную часть матросы знали отлично».

В связи с ростом объема работ по созданию и применению радиолокационной техники в 1943 г. был образован Совет по радиолокации при ГКО под председательством известного ученого, профессора инженер-контр-адмирала А. Берга, и открыты два научно-исследовательских института по радиолокации и электронной технике. Для централизованного руководства деятельностью промышленных предприятий в области радиолокации, вооружением сил ВМФ радиолокационными станциями, обеспечением их боевой готовности и подготовкой кадров в августе 1943 году, в центральном аппарате ВМФ и на флотах, организовали отделы спецприборов, положившие начало радиотехнической службе ВМФ. Принятые организационные меры ускорили разработку радиолокационных средств, оснащения ими сил ВМФ, а также повысили эффективность их боевого применения.

Использование радиолокации в первый период войны было связано с определенными трудностями, свойственными начальному этапу освоения любой новой техники: отсутствовали опыт и единая организация ее применения, не хватало подготовленных специалистов. Главной задачей радиолокации в это время являлось своевременное предупреждение сил ПВО о приближении вражеских самолетов. Однако уже в первые месяцы вооруженной борьбы выявились новые боевые возможности станций. РЛС РУС-2, в частности, оказалась способной контролировать деятельность авиации противника в районах его аэродромов. По ее данным операторы выдавали оповещение самолетам о возможных внезапных перехватах вражескими истребителями и наводили наши истребители на воздушные цели. Станции РУС-2 на Черноморском флоте, например, вели круглосуточное наблюдение за воздухом на подходах к Севастополю, контролировали обстановку вблизи аэродромов неприятеля. Их данные о приближении к городу вражеских самолетов передавались зенитным батареям и КП истребительной авиации.

Успешно обнаруживали места вражеских аэродромов с помощью радиолокационных станций ПВО и на Балтике. Так, по данным РЛС «Пегматит», базирующейся в Кронштадте, только за февраль 1942 года под Ленинградом обнаружили аэродромы противника в районах Красного села, Витино и Красногвардейска.

Первоначально данные о воздушной обстановке, которые получали с помощью РЛС, передавались по телефону на командные пункты подразделений зенитной артиллерии или морской авиации. На основании их командование принимало решения, передавало выбранным подразделениям сведения о направлении и времени подлета вражеских самолетов. При обороне Севастополя данные от корабельной РЛС «Редут-К» крейсера «Молотов» при его стоянке в бухте сообщались в штаб флота и на КП ПВО Севастополя по проводным средствам связи. Она обеспечивала слежение одновременно за несколькими группами целей. Хотя подобная схема взаимодействия сил и средств ПВО, командных пунктов была еще несовершенной, тем не менее, надежная работа операторов радиолокационных станций существенно повышала эффективность обороны сил и объектов флота от воздушного противника. За период защиты Севастополя не было ни единого случая скрытного подхода авиации со стороны моря.

Об этом красноречиво свидетельствует запись в историческом журнале крейсера «Молотов»: «Все попытки врага произвести внезапный налет на базу стоянки крейсера не имели успеха благодаря бдительности личного состава РЛС, заблаговременно предупреждавшего ПВО базы об обнаружении самолетов противника со временем, достаточным для приведения в готовность средств ПВО — истребительной авиации и зенитной артиллерии. РЛС работала напряженно, порой по 20 ч в сутки, но не было случая, чтобы она вышла из строя».

Со временем на КП ПВО стали использовать планшеты воздушной обстановки и управления наведением истребительной авиации. Развивалась и совершенствовалась также организация применения станций и передачи данных.

На Балтийском и Северном флотах была создана служба наведения истребительной авиации по данным РЛС. Её эффективность регулярно подтверждалась в ходе боевых действий. Так, 23 апреля 1943 года с помощью РЛС РУС-2, наши авиаторы своевременно перехватили немецкие бомбардировщики, летевшие к Мурманску, и не допустили их к городу, а затем и к Полярному. Бомбардировщики сбросили бомбы далеко от целей и повернули обратно. Через месяц, 22 мая, операторы станции РУС-2 заблаговременно обнаружили самолеты, летевшие к нашему конвою, и обеспечили наведение на них истребителей. Противник потерял девять машин, но к судам так и не смог прорваться.

О высокой результативности работы радиолокационных станций, хотя их число было и не столь велико, говорят следующие цифры: в течение 1941-1945 гг. части ПВО Северного флота обнаруживали самолеты врага 17424 раза, Балтийского -56 143. По данным РЛС сбит 351 самолет, в том числе 179 — на Северном, 124 — на Балтийском и 48 — на Черноморском флотах.

Радиолокация позволила значительно повысить эффективность боевых действий разведывательной, бомбардировочной и торпедоносной авиации, особенно в тяжелых метеоусловиях Севера и Балтики, при решении задач уничтожения транспорта и кораблей. С помощью РЛС, например, только в апреле-июне 1944 года на Балтике торпедоносцы потопили четыре транспорта. Так, 2 апреля 1944 года торпедоносец, вооруженный РЛС «Гнейс-2», потопил в Рижском заливе транспорт водоизмещением 12000 т, 15 октября в районе острова Эзель было обнаружено радиолокационной станцией на дистанции 35 км и уничтожено крупное судно противника.

Применение на кораблях и самолетах радиолокации способствовало также повышению успешности борьбы с подводными лодками. Поиск и уничтожение находившихся в надводном положении лодок теперь можно было вести и ночью, и днем при плохой видимости. Эсминец «Живучий», например, 8 декабря 1944 года потопил на подходах к Иоканке вражескую лодку, обнаруженную РЛС. Сам факт работы РЛС сковывал деятельность фашистских подводников. При обнаружении радиолокационного сигнала они вынуждены были погружаться, прекращая пополнение электроэнергии, поиск целей или маневрирование по выходу в торпедную атаку.

В годы войны был накоплен опыт использования РЛС и при атаках конвоев надводными силами. Первый в истории нашего флота морской бой, успеху которого способствовала радиолокация, произошел на Севере в 1944 году. В этом бою флагманский специалист старший лейтенант А. Приймак обеспечил наведение торпедных катеров на конвой с помощью РЛС. Транспорты обнаружили на дистанции 100 каб.

Затем вскрыли ордер, определили места судов и кораблей охранения, выдали целеуказание. Четко скоординированная деятельность катеров способствовала разгрому конвоя. Всего в 1944-1945 гг. торпедные катера, оборудованные РЛС, потопили 19 вражеских кораблей и судов.

Радиолокационные станции применялись в некоторых случаях для проводки судов в сложных метеоусловиях: в тумане, при снежных зарядах и т. п. В октябре 1944 года, к примеру, эсминец «Деятельный» в районе пролива Югорский Шар выполнял своеобразную задачу: своей радиолокационной станцией обнаруживал отставшие в плохую видимость от каравана транспорты и помогал им присоединиться к конвою.

Следует отметить, что в прошлом году отечественная радиолокация перешагнула 80-летний рубеж своего развития. Сейчас в ВМФ нет ни одного корабля, летательного аппарата, на котором бы не устанавливались радиолокационные средства и многоцелевые комплексы. А началось все в далекие тридцатые годы прошлого столетия, вопреки распространенному мнению, ничуть не позже чем в других развитых странах мира.

Источники:
Лобанов М. Развитие советской радиолокационной техники. М.: Воениздат, 1982. С. 74-90, 115.
Гельфенштейн Г. Радары вступают в бой // Наука и жизнь. 1991. №8. С.43-46.
Попов Б., Кузьменко А. Развитие и боевое использование радиолакационных средств // Морской сборник. 1985. №4. С. 75-79.
Орляков В. РУС-2 против люфтваффе // Военно-промышленный курьер. 2006. № 27.

Радиолокация (Краткая предыстория)

Принципиально новые виды военной техники, появившиеся во время войны: атомная бомба, радиолокаторы и ракеты потребовали комплексного системного подхода в научных разработках и организации производства во всех странах, где они создавались. В электронной аппаратуре крупномасштабная организаторская деятельность была тем более нужна в связи с переходом от разрозненных аппаратов или устройств к созданию больших систем, где они связывались воедино для совместной работы. В этом системном проектировании был неоценим опыт аналогичных электромеханических систем с оптическими средствами наблюдения, какими были ПУС и ПУАЗО.

Для создания радиоэлектронной аппаратуры с нужными военным тактико-техническими характеристиками и устойчивой к неблагоприятным окружающим условиям решения чисто конструктивных проблем было недостаточно. Требовались совершенно новые классы радиокомпонентов и не только активных, но и пассивных. Для развертывания массового производства средств радиолокации была необходима организация производства унифицированных высоконадежных сопротивлений, конденсаторов, штепсельных разъемов, переключателей, высокочастотных кабелей и др. и, конечно же, электровакуумных приборов.

За рубежом уже в середине тридцатых годов проходила специализация производств в различных областях электроники. Число фирм, производящих радиоприемники, сокращалось, а фирм, производящих радиокомпоненты, росло. Владельцы первых, как правило, не имели ни технической базы, ни экономических предпосылок оплачивать исследования и разработку деталей радиоаппаратуры, необходимых им в каждом конкретном случае. Они не могли конкурировать со специализированными фирмами, которые получили широкий рынок сбыта. Даже при высоком уровне электронной промышленности развертывание широкомасштабного производства радиотехнических средств СВЧ диапазона для военных целей потребовало огромных усилий. А ведь в Соединенных Штатах Америки в 1940 году одних только радиовещательных приемников выпустили более восьми миллионов штук (почти в 60 раз больше, чем в СССР), и среди них четверть автомобильных.

Своим появлением радиолокация обязана развитию средств борьбы в воздухе и на море. Первые системы радиообнаружения самолетов создавались с использованием метода биений. В этой аппаратуре передатчик и приемник разносились на значительное расстояние друг от друга. Передача велась незатухающими колебаниями, а приемник фиксировал флуктуирующие сигналы (биения), когда самолет пролетал сквозь завесу, созданную радиоволнами. Сегодня любой телезритель за городом, имеет «удовольствие» при близком пролете самолета наблюдать картину биений в виде полос на экране своего телевизора. Разработки по этому направлению в США начались еще в начале 1931 года. В нашей стране одним из первых проблемой радиообнаружения занялось Управление ПВО РККА для службы ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение, связь). Начало этих работ приходится на 1933 год и связано с именем П. К. Ощепкова. В 1936 году наши специалисты ознакомились с описанием патента немецкой радиофирмы «Телефункен» на аналогичную аппаратуру. Необходимость разноса передатчика и приемника резко ограничивала возможности этого метода на суше и делала его неприменимым на море, и от подобных практически стационарных систем быстро отказались. НИИИС РККА все-таки довел это направление до аппаратуры «Ревень», которая под наименованием РУС-1 (радиоулавливатель самолетов — первый) в 1940 году была принята на вооружение для охраны воздушного пространства государственной границы.

Американские изобретатели радиолокатора Юнг и Тейлор тоже какое-то время занимались методом биений, но затем Юнг предложил Тейлору опробовать импульсный метод. Первоначальное предложение Юнга удовлетворяло пяти соображениям, сочетание которых собственно и отличает радиолокацию от других методов. Вот они:

— электромагнитное излучение на высоких частотах можно использовать для обнаружения и определения местоположения удаленных отражающих объектов;

— излучение должно вестись импульсами длительностью в несколько микросекунд с промежутками между импульсами во много раз большими длительности самих импульсов;

— отраженные объектами импульсы можно принять и воспроизвести с помощью приемной аппаратуры, находящейся в месте излучения;

— расстояние до отражающего объекта можно определить через измерение времени, которое затрачено на распространение импульса до «цели» и обратно, и, наконец;

— направление на объект может быть определено с помощью остронаправленных антенн.

Работа над импульсным радиолокатором была начата 14 марта 1934 года (как раз в момент окончания командировки А.И. на фирму «Сперри») с закупок серийных осциллографических трубок и супергетеродинного приемника. Первый образец с длиной волны излучения около 10 м их повторения 3725 Гц обеспечил дальность действия на море в 35 км. Эта система была введена в действие в апреле 1936 года, а уже через три месяца началась эксплуатация радиолокатора меньших размеров с длиной волны 1,5 м, и был успешно испытан антенный переключатель, что позволило использовать общую для приема и передачи антенну.6 Эти два быстро последовавших друг за другом усовершенствования позволили установить радиолокатор на корабле для испытаний на море, которые успешно прошли в апреле 1937 года.

В Англии организатором разработки радиолокационного оборудования стал Роберт Э. Уоттсон-Уатт, который в начале своей карьеры был преподавателем физики в университетском колледже Данди. Возглавляемый им отдел радио в Национальной физической лаборатории был в этой области ведущим. Перед Уотсоном-Уаттом стояла та же важная проблема, что и перед американцами, — как модулировать импульсами передатчик большой мощности. Ему удалось решить ее, и технические характеристики первого же варианта оборудования, разработанного в его лаборатории, оказались настолько хорошими, что после успешной демонстрации в начале 1935 года Уоттсон-Уатт получил денежные средства, позволившие ему организовать опытное производство. К концу 1936 года Министерство авиации построило цепь из пяти РЛС, разнесенных на 40 км друг от друга. Эта цепь сыграла важнейшую роль в начальном периоде войны.

Лаборатория Уотсона-Уатта выросла в Научно-исследовательский институт радиолокации Великобритании, находившийся под его же началом, и вскоре здесь была создана пригодная для использования в военной аппаратуре и относительно технологичная для производства конструкция магнетрона, высококачественной электронной лампы, которая генерировала СВЧ-энергию с длиной волны 10 см. Это был революционный шаг, позволивший создать высокоточные локаторы для станций орудийной наводки, а несколько позднее малогабаритные бортовые радиолокаторы для истребителей.

В июле 1940 года немцы начали массированные воздушную войну против Великобритании, сосредоточив для этого 2500 бомбардировщиков и истребителей. ВВС Великобритании могли противопоставить этой воздушной армаде только 900 истребителей, но зато могли наводить их на германские самолеты по данным радиолокационного наблюдения. Потери немцев росли с каждым днем, в один из дней сентября они потеряли 185 самолетов, и к концу октября 1940 года «Люфтваффе» вынуждены были отступить.

Радиолокация почти внезапно перешла от ранней стадии к периоду зрелости и помогла ВВС Великобритании выиграть битву за Британию.

Однако даже при высокоразвитой радиопромышленности решить задачи ускоренного оснащения армии и флота средствами радиоэлектронного вооружения, особенно радиолокационными, ни США, ни Великобритания в одиночку не смогли. Потребовалось объединение огромных материальных и денежных ресурсов Соединенных Штатов с научными ресурсами Англии. В 1940 году при взаимном обмене в области радиолокации США получили уникальный английский магнетрон, а англичане — американский антенный переключатель, без которого они были вынуждены оснащать свои станции отдельными антеннами на передачу и прием.

Со стороны американского правительства были приняты радикальные меры. Одной из главных организационных мер по оснащению вооруженных сил радиолокационной техникой стало создание в конце лета 1940 года Национального научно — исследовательского комитета по вопросам обороны. Комитетом была проведена беспримерная для США мобилизация научных кадров на государственные нужды в специально созданные новые исследовательские центры. Хотя в стране уже была проделана некоторая работа по длинноволновой радиолокации, область СВЧ-радиолокации была совершенно не изучена, и необходимо было почти с нуля создать новый центр по радиолокационным исследованиям. Им стала Лаборатория излучения Массачусетского технологического института, где благодаря тесному содружеству ученых, производственников и военных была успешно проведена разработка радиолокатора на сантиметровых волнах.

Чтобы сберечь дефицитные материалы, в США был прекращен выпуск стандартных радиовещательных передатчиков. Было сокращено производство электронных ламп и катодно-лучевых трубок, а выпускать стали лишь несколько их стандартных типов, предназначавшихся для военных нужд. В результате деятельности комитета уже к началу 1941 года произошел быстрый скачок от выпуска простых вещательных радиоприемников к военной аппаратуре высокой точности, а уровень ее производства, несмотря на нехватку материалов, в конечном итоге вырос во много раз.

Итак, даже в США с их развитой радиопромышленностью, к тому же пока еще в условиях мира, организация производства совершенной радиолокационной техники проходила с большим трудом и требовала экстраординарных мер со стороны правительства.

И в нашей стране в военное время радиолокационная техника удостоилась первой обзавестись чрезвычайным правительственным органом — 04 июля 1943 года вышло постановление Государственного Комитета Обороны «О создании Совета по радиолокации при ГОКО» (в то время была принята именно такая аббревиатура, а не ГКО). Отныне термин «радиолокация» заменил слово «радиообнаружение». Отныне дело развития новой отрасли техники в разрозненных до этого организациях сосредоточивалось в едином правительственном органе, во главе которого стоял член высшего руководства, отчитывающийся непосредственно перед Сталиным и обладающий правом принимать быстро, без бюрократических проволочек оперативные решения, обязательные для всех независимо от ведомственной подчиненности. Отныне всеми вопросами наземной радиолокации ведал вновь созданный отдел ГАУ НКО (ранее этими вопросами занимались еще три управления НКО: военно-техническое, связи и ПВО), а морской — отдел спецприборов центрального аппарата Наркомата ВМФ.

Причины, побудившие ГКО к созданию Совета по радиолокации, восходят своими корнями к еще довоенному времени и общему состоянию радиопромышленности в СССР накануне войны и особенно в ее ходе. Поскольку дальнейшая судьба А.И. была целиком связана с этой отраслью, то попытаемся вкратце изложить основные ее вехи и характерные особенности.7

Как уже упоминалось, мировая электроника первоначально развивалась в основном применительно к электросвязи. В народном же хозяйстве СССР основное внимание уделялось проводной связи. Радиосвязь в гражданской сфере использовалась главным образом для передачи на большие расстояния, для чего создавались сверхмощные радиостанции. На местах разворачивалась дорогостоящая проводная радиосеть с репродукторами (такая сеть была создана только в двух странах: СССР и Германии). При этом выпуск бытовых радиоприемников в 1940 году составил только 140 тысяч штук, что для страны с двухсотмиллионным населением было ничтожно мало.

И в армии предпочтение явно отдавалось проводам, а для радио отводилась вспомогательная роль. Применение радиостанций для связи с самолетами и танками было очень ограниченным, не массовым. Так, в Московском военном округе на 1 января 1940 года радиостанции стояли только на 43 самолетах-истребителях из 583. В танковой роте радиостанцией был снабжен только командирский танк. В 1942 году командующий ВВС РККА отмечал в приказе, что 75 % вылетов советской авиации делается без использования радиостанций. Но и в то время они стояли только на командирских самолетах, а у остальных — приемники.

ВМФ обойтись без радиосвязи естественно не мог, и здесь еще в начале тридцатых годов был разработана целая система радиостанций для вооружения кораблей, но потребность в них была относительно невелика и погоды для промышленности не делала. Таким образом, формально радиостанции были, но было их столь мало и качество их было таково, что можно считать, что мы начали войну без радиосвязи и соответственно без заметной радиопромышленности.

Радиолокация, предъявляющая к электронике куда более сложные требования по качеству компонентов и их специфике, чем гражданская связная аппаратура, начинала свое развитие в нашей стране именно при таком уровне слаботочной промышленности, поэтому, несмотря на большой восьмилетний труд многих ученых и инженеров, развернуть серийное производство радиолокационных станций к началу войны не удалось.

Помимо задач по оснащению ВНОС, еще одним направлением работ по радиообнаружению самолетов было оснащение зенитной артиллерии. Занималось им ГАУ, и первоначально речь шла о наведении радиоаппаратурой прожекторов. Усилиями Центральной радиолаборатории Главного управления электрослаботочной промышленности в Ленинграде удалось в январе 1934 года провести первый успешный эксперимент по обнаружению гидросамолета, осуществлявшего взлет и посадку у побережья Финского залива. В дальнейшем к работам был привлечен Ленинградский электрофизический институт (ЛЭФИ). В 1935 году ЛЭФИ был слит с Радиоэкспериментальным институтом (РЭИ — директор А. М. Кугушев) и преобразован в Научно-исследовательский институт? 9 (НИИ-9, директор Н. И. Смирнов) НКТП. В РЭИ преобладали теоретические исследования общенаучного характер, а теперь новое руководство (научным руководителем стал М. А. Бонч-Бруевич, создатель Нижегородской радиолаборатории) разработало обширный план научно-исследовательских работ в интересах обороны и получило значительные средства на их выполнение. В этих планах радиообнаружение самолетов занимало видное место. Для дальнейшего усиления в 1936 году НИИ-9 был объединен с НИИ телевидения. В НИИ-9 была усилена вакуумная лаборатория, чтобы осуществлять не только разработку радиоламп дециметровых и сантиметровых волн, но и улучшать технологию мелкосерийного изготовления генераторных и приемных ламп, был создан хорошо оснащенный полигон в Островках для экспериментов с мощным электромагнитным излучением.

Достичь реального результата по главной проблеме, то есть создать надежную трехкоординатную станцию орудийной наводки институту не удалось, несмотря на массу великолепных попутных результатов (достаточно упомянуть лишь создание в многорезонаторных магнетронов Алексеевым и Маляровым, предвосхитивших работы англичан). Главной причиной неудачи представляется все-таки концептуальная ошибка М. А. Бонч-Бруевича в выборе непрерывного режима генерации, которому он упрямо следовал до конца жизни (в 1940 году), хотя ранее сам же проводил измерения границ облаков импульсным методом. Возможно, что сложности создания импульсного модулятора при существовавшем уровне промышленности показались ему слишком большими.

Создание экспериментальной импульсной установки радиообнаружения самолетов в 1036 году начал по заданию Управления ПВО РККА Ленинградский физико-технический институт (ЛФТИ), руководимый А. Ф. Иоффе. Первые испытания под Москвой 15 апреля 1937 были удачными, самолеты удавалось обнаруживать на расстоянии около 7 км. Заказчиком продолжения этих работам выступало уже Управление связи, и новая установка, изготовленная ЛФТИ к середине следующего года, прошла испытания на территории научно-испытательного исследовательского института связи РККА (НИИИС РККА) и вновь удачно.

НИИИС РККА обратился к радиозаводу им. Коминтерна (N209) с предложением изготовить на базе установки ЛФТИ и при его научной консультации и помощи опытный образец подвижного варианта станции. Но завод заключить договор отказался, мотивируя это невыполнимостью требований заказчика! Тогда НИИИС РККА и ЛФТИ договорились построить и смонтировать на автомашинах такую установку своими силами, а заодно и улучшить ее эксплуатационные характеристики. Работы были распределены так: ЛФТИ разрабатывал новый приемник и осциллографический индикатор, а НИИИС выполнял общий проект станции, разработку и изготовление генератора, вращающихся антенн, источников питания и монтаж установок на автомашинах. Менее чем за год установки под условным наименованием «Редут» были созданы, и в августе 1939 были проведены их полигонные испытания.

Однако Управление связи РККА было так уверено в успехе, что не ожидая окончания совместных работ ЛФТИ и НИИИС, внесло в феврале 1939 года в Комитет Обороны при СНК СССР предложение о разработке двух образцов подвижной станции радиообнаружения промышленностью, хорошо понимая, что удовлетворение требований войск потребует не слепого копирования «Редута», а доведения конструкции станций до необходимого уровня простоты эксплуатации и надежности. В качестве предприятия-разработчика был назван НИИ радиопромышленности (НИИ-20) НКОП (директор В. Ф. Захаров). Это предприятие на Почтовой улице на Яузе вело свою историю от Особого технического бюро, созданного В. А. Бекаури, и обладало многолетним опытом в области радиотелемеханических устройств и УКВ радиолиний. Главный инженер НИИ Н. Л. Попов был одним из создателей специально для Военно-морского Флота весьма удачного радиоприемника «Дозор».

Летом 1940 года прошли совмещенные полигонные и войсковые испытания опытных образцов, разработанных НИИ-20. В состав станции входили: генератор, размещенный в фургоне, вращающемся на шасси автомашины ЗИС-6, приемная аппаратура в таком же фургоне, вращающемся синхронно с генератором, и агрегат питания, размещенный на третьей машине. Передающая и приемная антенны были жестко укреплены на крышах фургонов. В целом станции, работавшие на длине волны 4 м, имели достаточно высокий уровень и были способны обнаруживать самолеты на дальности до 150 километров. 26 июля 1940 года приказом Народного комиссара обороны на вооружение войск ПВО первая импульсная радиолокационная станция РУС-2 (такое наименование получил «Редут»). Спустя год сотрудникам ЛФТИ Ю. Б. Кобзареву, П. А. Погорелко и Н. Я. Чернецову за эту работу присуждается Сталинская премия. До конца 1940 года НИИ-20 изготовил и сдал заказчику опытная партия из еще десяти РЛС РУС-2.

У разработчиков НИИ-20 возникло много идей по совершенствованию станции, главной из которых был переход на совмещение передающей и приемной антенны с использованием свойств четвертьволновой линии. Автоматическое переключение антенной системы на передачу, или прием. осуществлялось электрическими разрядниками. Попутно были найдены решения, позволявшие вращать только антенну, а не весь фургон. Все это вместе взятое намного упрощало конструкцию станции, снижало трудоемкость и себестоимость, поэтому выпуск двухантенного варианта решили ограничить опытной партией; заводу 209, который на сей раз не отказывался, поручили разработку автомобильного варианта одноантенной станции РУС-2, а НИИ-20 под шифром «Пегматит» — разборного варианта с двадцатиметровой мачтой. Изготовление опытных партии «Пегматита» институт заканчивал уже в ходе войны в эвакуации.

В 1941-годах в ходе боев под Москвой, Ленинградом, Севастополем, Мурманском и Новороссийском станции РУС-2 показали высокую эффективность. В Московской зоне ПВО к концу второго года войны их стало двенадцать. О действиях опытной зенитной батареи, укомплектованной импортной СОН уже упоминалось.

Что же происходило после выхода знакомого нам постановления ГКО «О промышленной базе для производства приборов радиообнаружения и пеленгации самолетов» от 10 февраля 1942 года?

Итак, в Москве было создано новое предприятие, способное вести новые разработки и выпуск радиолокационной аппаратуры. Бывшие руководители и сотрудники завода им. Коминтерна, НИИ-9 и других предприятий, собранные в Москву из эвакуации, с фронта, вывезенные из блокадного Ленинграда, быстро освоили выделенные им пустующие промерзшие корпуса эвакуированного предприятия. Сюда через Ладожское озеро доставили оборудование для полного цикла производства электровакуумных приборов. В восьмимесячный срок были созданы два опытных образца СОН -2от — отечественных аналогов английской станции орудийной наводки. СОН-2от работала на волне 4 м и позволяла обнаруживать самолет на дальности от 20 до 40 км (при высотах полета от 1000 до 4000 м) и определять его координаты с точностями: по азимуту — 12 д. у. (делений угломера), по углу места — 7 д. у., по дальности — 25 м. Постановлением ГКО от 20 декабря 1942 года СОН-2от была принята на вооружение и поставлена на серийное производство.

В Новосибирске продолжал разработки радиолокационной техники и выпуск небольших серий радиолокационных станций типа РУС-2 и ее модификаций НИИ-20. Довольно успешно шла здесь разработка авиационного радиолокатора. Самолетная станция «Гнейс-2» (метрового диапазона) была принята на вооружение Постановлением ГКО от 16 июня 1943 года. Чтобы создать условия для изготовления институтом большой партии станций было принято решение возвратить его из эвакуации. Впоследствии ею оснащались некоторые самолеты типа Пе-2, а также из ленд-лизовских. Из-за большого веса ее можно было размещать только на бомбардировщиках.

Производственных площадей и мощностей для того, чтобы в полной мере удовлетворить потребности армии в станциях СОН-2от, у московского предприятия не было, поэтому было принято решение использовать СОН-2от прежде всего в территориальных формированиях войск ПВО, прикрывавших важнейшие объекты страны. Станции РУС-2 вследствие несовершенства антенн, высокочастотных трактов, генераторов и модуляторов, приводивших к широкой диаграмме направленности излучения и большой длительности фронта импульса, можно было применять только для ведения разведки и целеуказания, грубо определяя дальность и азимут цели. В результате войсковая зенитная артиллерия по-прежнему оставалась без радиолокационных станций наводки.

Для решения задачи оснащения фронтовой зенитной артиллерии хотя бы упрощенными СОН в течение 1941-годов было заказано и выполнено еще несколько разработок в Украинском физико-техническом институте (под шифрами «Зенит» и «Рубин»), ЛФТИ (модернизация РУС-2) и НИИ-20 («Турмалин»), но все попытки закончились неудачами. В какой-то мере выручали поставки радиолокационной техники по ленд-лизу. Только через Мурманский порт за 1942 год поступили 61 СОН GL-MkII, а в 1943 году 55 GL-MkII, 4 GL-MkIII и 39 прочих разных. С их освоением были большие сложности из-за нехватки военных специалистов — в армии и простых радистов было очень мало, одни телефонисты.

Из истории развития радиолокационных станций

Аннотация. В статье проводится анализ развития радиолокационных станций обнаружения метрового диапазона длин радиоволн в системе ПВО Вооружённых сил СССР и России. К началу 30-х годов ХХ века развитие авиации потребовало от противоборствующих сторон более совершенных средств обнаружения летательных аппаратов. От оптических приборов и звукоулавливателей предстояло перейти к техническим средствам на новых физических принципах: явлении отражения радиоволн различными объектами, находящимися на пути распространения электромагнитной энергии. В статье рассказывается о разработке, производстве и принятии на вооружение РЛС «Ревень» (РУС-1), в 1940 году — «Редут» (РУС-2), в 1941 году — «Пегматит» (РУС-2с), в 1942 году — модернизированной станции П-2М. РЛС П-3А «Печора» принята на вооружение в 1947 году. 1954 год — РЛС П-10, 1956 год — П-12 «Енисей», 1971 год — П-18 «Терек», 1986 год — 1Л13 «Небо-СВ», 2003 год — 1Л119 «Небо-СВУ», 2016 год — 1Л125 «Ниобий-СВ». В 2014 году разработана РЛС П-18-2 «Прима».

Ключевые слова: СССР;Россия;ПВО; радиолокация; радиоулавливатель; радиолокационная станция; радиолокационная информация; импульсное излучение; импульсный радиолокатор; круговой обзор; дальность обнаружения; подвижный радиовысотомер; диапазон волн; П.К. Ощепков; А.Д. Бомштейн; Б.К. Шембель; А.Ф. Иоффе; Д.А. Рожанский; А.Б. Слепушкин.

Summary. The paper analyzes the development of radar detection stations in the meter wavelength range in the air defense system of the Armed Forces of the USSR and Russia. By the early 1930s, the development of aviation demanded that the opposing sides have better means of detecting aircraft. It was necessary to move from optical devices and sound detectors to the technical means on new physical principles: the phenomenon of reflection of radio waves by various objects on the way of propagation of electromagnetic energy. The paper describes the development, production, and adoption of the radar station Reven (RUS-1), then the radar station Redut (RUS-2) in 1940, the radar station Pegmatit (RUS-2s) in 1941, and the modernized station P-2M in 1942. The radar station Pechora (P-3A) was taken into service in 1947, the radar P-10 in 1954, Yenisei (P-12) in 1956, Terek (P-18) in 1971, Nebo-SV (1L13) in 1986, Nebo-SVU (1L119) in 2003, Niobium-SV (1L125) in 2016. The radar station Prima (P-18-2) was developed in 2014.

Keywords: USSR; Russia; air defense; radio detection and ranging; radio detector; radar station; radar information; pulse radiation; pulse radar; all-round view; detection range; mobile radio altimeter; wave range; P.K. Oshchepkov; A.D. Bomstein; B.K. Shembel; A.F. Ioffe; D.A. Rozhansky; A.B. Slepushkin.

ИЛЬИЧЕВ Валерий Александрович — доцент кафедры радиолокационного вооружения Военной академии войсковой ПВО Вооружённых сил Российской Федерации, полковник запаса, кандидат военных наук, доцент

ЗАРУЦКИЙ Александр Николаевич — преподаватель кафедры радиолокационного вооружения Военной академии войсковой ПВО Вооружённых сил Российской Федерации, майор запаса

ОТ «РЕВЕНЯ» ДО «ПРИМЫ»

Из истории развития радиолокационных станций

Возникновение радиолокации связано с открытием основоположником радио А.С. Поповым и его учеником и соратником Н.А. Рыбкиным явления отражения радиоволн различными объектами, находящимися на пути распространения электромагнитной энергии. Зарождение радиолокации в России относится к началу 30-х годов XX столетия. Термин «радиолокация» официально принят в СССР в 1944 году. До этого в отечественной литературе употреблялся термин «радиообнаружение».

К началу 30-х годов XX века развитие авиации остро поставило на повестку дня вопрос о поиске новых, более совершенных способов обнаружения самолётов. Техническая база системы ПВО того времени состояла из оптических приборов и звукоулавливателей, которые имели ограниченные возможности.

Инициатором работ по созданию в Советском Союзе радиолокационных средств дальнего обнаружения самолётов был военный инженер П.К. Ощепков, который в 1932 году выдвинул идею радиообнаружения, а в 1933 году в докладе начальнику Управления ПВО изложил соображения о целесообразности применения в аппаратуре радиообнаружения метода импульсного излучения радиоволн вместо непрерывного1.

В начале 1934 года опыты Центральной радиолаборатории, проводившиеся под руководством инженера Ю.К. Коровина, доказали практическую возможность радиообнаружения самолётов по отражённой энергии. Именно это событие стало началом развития отечественной радиолокационной техники2.

В конце 1934 года Управление ПВО поручило Ленинградскому электрофизическому институту (ЛЭФИ) разработку конкретного образца аппаратуры радиолокационного обнаружения. Работа проводилась под руководством инженера Б.К. Шембеля. В результате был создан первый образец радиолокатора — «Рапид», работавший в метровом диапазоне волн и в непрерывном режиме излучения.

Начиная с 1935 года основные работы по разработке РЛС проводил Ленинградский физико-технический институт (ЛФТИ) АН СССР, возглавляемый академиком А.Ф. Иоффе. Лабораторией института, которая внесла важнейший вклад в отечественную радиолокацию, руководил академик Д.А. Рожанский. В 1935 году в лаборатории института группа сотрудников под руководством Ю.Б. Кобзарева начала работу по импульсной радиолокации. В результате в 1936—1937 гг. была создана первая отечественная импульсная РЛС3.

В 1939 году на вооружение войск ПВО были приняты разработанные под руководством инженера Д.С. Стогова разнесённые РЛС непрерывного излучения «Ревень», которые по предложению К.Е. Ворошилова были названы радиоулавливателями самолётов РУС-1. РЛС располагались цепочкой вдоль некоторой линии и позволяли обнаруживать самолёт, пересекавший эту линию. РУС-1 впервые были применены на Карельском перешейке во время Советско-финляндской войны 1939—1940 гг. и на Кавказе во время Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.

Вслед за этим коллектив инженеров под руководством Ю.Б. Кобзарева создал более совершенный совмещённый импульсный радиолокатор «Редут», названный РУС-2, который был принят на вооружение в 1940 году.

В 1941 году был разработан подвижный и усовершенствованный вариант РУС-2 под названием «Пегматит» (РУС-2с). Упрощение станции заключалось в замене двухантенной системы одноантенной. Это позволило разместить всю передающую и приёмную аппаратуру на одной автомашине в невращающемся фургоне, но с вращающейся антенной и отказаться от громоздких и сложных приводов для фургонов и устройств для их синхронного и синфазного вращения. Переключение антенны с передачи на приём и наоборот должно было осуществляться с применением электрических разрядников, блокировавших при передаче входную часть приёмника от мощных импульсов передатчика. Эта схема стала классической для многих последующих типов импульсных РЛС. За разработку станций РУС-2 и РУС-2с, ставших основой технической вооружённости постов ВНОС и значительно поднявших боевую эффективность войск ПВО, группе сотрудников НИИ радиопромышленности в составе А.Б. Слепушкина, А.В. Тихомирова, Л.В. Леонова, Д.С. Михалевича, И.Т. Зубкова, И.И. Вольмана в 1943 году была присуждена Государственная премия СССР.

В процессе выпуска опытной и последующих партий РЛС РУС-2с велись работы по её дальнейшему совершенствованию, что позволило в апреле 1942 года перейти на выпуск модернизированной станции под названием П-2М. Эта станция выпускалась в течение всей войны НИИ и рядом радиозаводов.

В конце Великой Отечественной войны, в 1944 году на вооружение была принята РЛС П-3, пришедшая на смену РУС-2. РЛС П-3 в разборном варианте с двумя антеннами (угломестной, работавшей на излучение и приём, и азимутальной, работавшей только на приём) была разработана в НИИ-20 (ВНИИРТ).

Первой послевоенной РЛС метрового диапазона дальнего обнаружения самолётов стала станция П-3А «Печора», разработанная под руководством Е.В. Бухвалова в СКБ завода № 197 (ныне АО «ФНПЦ “ННИИРТ”»). П-3А была первой РЛС в истории завода. Станция принята на вооружение в 1947 году и успешно заменила в войсках РЛС П-2М и «Редут». Серийный выпуск продолжался до 1951 года. За это время в войска было поставлено 435 станций4.

В.Е. Бухвалов внёс выдающийся вклад в формирование и становление одного из ведущих в радиоэлектронной отрасли предприятий — разработчиков и изготовителей радиолокационной техники. Он был главным конструктором ещё пяти совершенно разных, но надёжных и удобных в эксплуатации РЛС — П-8, П-10, П-12, П-12М, П-95.

РЛС П-8 «Волга» была первой отечественной РЛС обнаружения и наведения самолётов с круговым обзором воздушного пространства и простейшей аппаратурой защиты от пассивных помех. Принятая на вооружение в 1950 году, РЛС П-8 стала базой для создания многочисленных модификаций различных РЛС метрового диапазона волн. В 1951 году по инициативе военных инженеров М.М. Лобанова и А.И. Облезина для РЛС П-8 было разработано новое мачтовое антенное устройство высотой 30 м под названием «Унжа». С помощью «Унжи» удалось прижать к земле диаграмму направленности антенны и тем самым увеличить дальность обнаружения самолётов, летевших на средних высотах, до 200—250 км, а на малых высотах — до 60—70 км. Всего за период с 1951 по 1955 год было изготовлено в различных вариантах более 1840 локаторов. В 1952 году за разработку РЛС П-8 ряд сотрудников завода, в т.ч. и Е.В. Бухвалов, были удостоены Государственных премий.

В 1954 году на вооружение была принята очередная «Волга», РЛС П-10. Эта станция обладала рядом новых ТТХ: дальность обнаруживаемых целей увеличена до 180—200 км, высота — до 16 км; повышенная помехозащищённость от активных помех достигалась перестройкой несущей частоты, а мобильность станции улучшена за счёт расположения антенны на одном шасси с аппаратной кабиной. За период с 1954 по 1960 год заводом было выпущено 1715 РЛС5.

От «Волги» Е.В. Бухвалов дошёл до «Енисея», создав подвижную РЛС обнаружения П-12 «Енисей», а затем и П-12М, которая в 1956 году была принята на вооружение. До 1978 года было выпущено 6395 изделий различных модификаций6.

Двухкоординатная РЛС дежурного режима кругового обзора метрового диапазона волн П-18 «Терек», разработанная на Горьковском телевизионном заводе имени В.И. Ленина под руководством главного конструктора Н.П. Антоновой, принята на вооружение в 1971 году. РЛС П-18 заменила РЛС П-12. В 1979 году в состав РЛС П-18 был введён новый радиолокационный запросчик 1Л22, размещённый на отдельном автомобиле. Для определения высоты целей РЛС сопрягается с ПРВ-16А. П-18 является самой массовой РЛС в мире. С 1971 по 1991 год выпущено более 3995 РЛС, в т.ч. 1218 — на экспорт. Для продления срока службы РЛС П-18 и улучшения ряда тактико-технических характеристик в 1999—2003 гг. АО «ФНПЦ “ННИИРТ”», входящее в состав АО «Концерн воздушно-космической обороны “Алмаз-Антей”», осуществило модернизацию станции П-18 на основе монтажного комплекта при сохранении облика базового изделия. В результате модернизации была создана РЛС П-18М на самой современной элементной базе с твёрдотельным передающим устройством и компьютерными технологиями. Необходимо отметить, что существуют не менее восьми проектов модернизации РЛС П-18, выполненных компаниями «Эриксон» (Швеция), «Арсенал» (Венгрия), «Зеленка» (Польша), «Альфа» (Болгария), «Агат» (Белоруссия), «Аэротехника», «Укрспецтехника» (Украина), «ННИИРТ», «НИТЕЛ», «ЛЭМЗ» (Россия).

Двухкоординатная РЛС кругового обзора метрового диапазона волн 1Л13 «Небо-СВ» принята на вооружение в 1986 году. РЛС разработана Горьковским научно-исследовательским институтом радиотехники под руководством главного конструктора И.Г. Крылова для замены РЛС П-18. Серийное производство станции было организовано на производственном объединении «Горьковский телевизионный завод». Для определения высоты цели РЛС может сопрягаться с подвижными радиовысотомерами типа ПРВ-13, ПРВ-16, ПРВ-17. В РЛС реализованы цифровая обработка сигналов, автоматический съём координат, автоматический контроль и диагностирование аппаратуры.

Современный этап развития и модернизации радиолокационного вооружения характеризуется широким применением активных фазированных антенных решёток (АФАР), твёрдотельных передатчиков и компьютерных технологий, которые позволили исключить из состава РЛС большой объём радиоэлектронной аппаратуры и заменить её программным продуктом с соответствующим повышением надёжности, снижением трудоёмкости изготовления и стоимости. Роль оператора РЛС сводится к наблюдению за работой аппаратуры и разрешению конфликтных ситуаций. Представителями РЛС последнего поколения являются цифровые РЛС 1Л119 «Небо-СВУ», 1Л125 «Ниобий-СВ». А.Д. Бомштейнявляется главным конструктором РЛС 1Л125 «Ниобий-СВ» и заместителем главного конструктора РЛС 1Л119 «Небо-СВУ»7.

Двухкоординатная РЛС кругового обзора метрового диапазона волн 1Л119 «Небо-СВУ» принята на вооружение в 2003 году. Разработчик и изготовитель — АО «ФНПЦ “ННИИРТ”». Главный конструктор — И.Г. Крылов, затем В.С. Гагауз. «Небо-СВУ» — первая в мире цифровая РЛС дежурного режима для обнаружения и сопровождения не только аэродинамических, но и баллистических целей. Антенное устройство представляет собой АФАР с электронным сканированием лучом в вертикальной плоскости до 45º и по высоте до 150 км8. Твёрдотельные приёмо-передающие модули АФАР расположены в 14 столбцах и шести строках. Активные фазированные антенные решётки позволяют увеличить энергию зондирующего сигнала за счёт пространственного сложения энергий отдельных маломощных передатчиков, входящих в состав антенных приёмно-передающих модулей.

Весь объём функциональных задач реализуется программным способом на базе компьютерных технологий: пространственно-временная и вторичная обработка, управление, отображение, контроль, сопряжение, тренаж и документирование.

По аналогии с РЛС 1Л119 АО «ФНПЦ “ННИИРТ”» в настоящее время разработаны модули метрового, дециметрового и сантиметрового диапазонов длин волн (РЛК «Небо-М»). Каждый модуль является многофункциональной РЛС с АФАР, двумерным электронным сканированием, круговым и секторным режимами обзора пространства. Радиолокационные модули работают в адаптивном взаимодействии. Большие дальности обнаружения достигаются тем, что дециметровый модуль работает по целеуказанию от метрового, а сантиметровый — по целеуказанию от дециметрового, производя поиск только в пределах луча сектора целеуказания. Создаются условия для длительного когерентного накопления в выделенном участке пространства. Начало разработке РЛК 55Ж6М положил А.А. Зачепицкий. С 2005 года работы по этому комплексу возглавил главный конструктор А.Д. Бомштейн9.

РЛС дежурного режима метрового диапазона 1Л125 «Ниобий-СВ» разработана АО «ФНПЦ “ННИИРТ”». РЛС «Ниобий-СВ» создана специально для ПВО Сухопутных войск и принята на вооружение в 2016 году. Основная задача — обнаружение, сопровождение и определение принадлежности воздушных объектов всех типов — самолётов, вертолётов, крылатых и баллистических ракет, а также беспилотных летательных аппаратов (БпЛА). Станция работает в метровом диапазоне и прекрасно видит американские «Стелсы». Мобильная РЛС «Ниобий-СВ» расположена на шасси «КамАЗ» и может долгое время работать в круглосуточном режиме. Она может сопровождать до 300 воздушных объектов: по дальности — от 5 до 500 км; по высоте — до 65 км; по скорости — от 5 до 1500 м/с. Запас хода РЛС — 500 км. Время развёртывания (свёртывания) — не более 15(12) мин.

Нижегородский телевизионный завод имени В.И. Ленина (ПАО «НИТЕЛ») на Международном военно-техническом форуме «Армия-2018» в Кубинке представил натурный образец модернизированной подвижной двухкоординатной РЛС обнаружения П-18-2.

Радиолокационные станции П-18 на протяжении многих лет являются одними из самых востребованных РЛС средних и больших высот и самыми массовыми в этом классе, что обусловлено их высокой эффективностью, экономичностью и надёжностью. РЛС П-18-2 установлена на новое шасси повышенной проходимости с колёсной формулой 8 × 8.

Модернизированная подвижная двухкоординатная РЛС обнаружения П-18-2 предназначена для обнаружения, сопровождения, измерения координат (наклонная дальность, азимут) и определения государственной принадлежности воздушных объектов различных классов и типов в условиях воздействия активных и пассивных помех, пеленга постановщиков активных шумовых помех (АШП), выдачи радиолокационной информации (РЛИ) на комплексы средств автоматизации потребителей при работе в составе автоматизированных и неавтоматизированных систем управления, а также при автономной работе в подразделениях управления и радиолокационной разведки.

В заключение следует отметить, что РЛС метрового диапазона составляют основную часть РЛС дежурного режима. Они имеют следующие достоинства: большие дальности обнаружения на средних и больших высотах; возможность обнаружения воздушных объектов, построенных по технологии «Стелс»; незначительное энергопотребление в сравнении с РЛС боевого режима; минимальное влияние излучения РЛС на здоровье человека; низкая стоимость эксплуатации; большое время наработки на отказ.

Существенными недостатками РЛС метрового диапазона длительное время оставались: манёвренные возможности; большое время свёртывания и развёртывания; наличие нескольких транспортных единиц; большое количество обслуживающего персонала. Большая часть указанных недостатков была устранена созданием РЛС 1Л125 «Ниобий-СВ» и П-18-2 «Прима».

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Лобанов М.М. Развитие советской радиолокационной техники. М.: Воениздат, 1982. С. 61.

2 Петухов С.И., Шестов И.В. История создания и развития вооружения и военной техники ПВО Сухопутных войск России. Ч. 1. М.: Издательство ВПК, 1998. С. 50.

4 60 лет в радиолокации. ФНПЦ ННИИРТ. Саранск: Красный Октябрь, 2007. С. 26.

7 На страже мирного неба 70 лет. Нижний Новгород: Кварц, 2017. С. 238.

Кто разработал первый советский радиолокатор пегматит